Пусть природа поработает

Ваши истории

Пусть природа поработает

 

С Татьяной Мушинской мы знакомы еще с журфака. После выпуска общение с ней, как и со многими другими однокурсниками, пишущей братией, было заочным:  вот прочла ее рецензию на премьеру в Национальном академическом Большом театре оперы и балета Беларуси, а вот — информация о ее новой книге. Поводом для личной встречи стало событие более чем печальное: белорусские СМИ сообщили, что ушел из жизни доктор филологических наук, профессор, лауреат Государственной премии Беларуси им. Я Коласа, член-корреспондент Национальной Академии Беларуси  Михаил Иосифович Мушинский. Такое по-человечески понятное желание выразить соболезнование стало поводом для серьезного разговора с Татьяной Мушинской, поэтессой, театральным критиком, журналистом, либреттистом,  обладателем диплома Комиссии Республики Беларусь по делам ЮНЕСКО «За расширение знаний о театре Беларуси» (2008) и III Национальной музыкальной премии в области эстрадного искусства в номинации «Лучший журналист (музыкальный критик)» (2013). Разговор шел не только о творческом наследии ее отца,  но и о том, насколько сложно было соответствовать такой известной фамилии, об уроках семейного воспитания  и даже о родительских “ошибках”, которые довелось повторить.

 

Татьяна, принимая во внимание масштаб личности твоего отца, скажи, это трудно —  быть дочерью известного человека? Эта известность помогла тебе самореализоваться или усложняла твой собственный путь?

Михаил и Тамара Мушинские. 1964 год

– Когда была школьницей, потом студенткой, не воспринимала отца как известного человека. Для меня он был просто папа. Очень обаятельный. Бодрый, спортивный. Всегда увлеченный своим делом. Оригинально мыслящий. Ученый, литературный критик. Кинооператор.

Знаменитыми в ту эпоху казались исключительно артисты театра, кино, эстрады, те, кто часто появлялся на телеэкране. Отец же всю сознательную жизнь занимался наукой, исследованием белорусской литературы. В советские времена это не выглядело особо престижным.

Думается, масштаб личности таких ученых, как  Михаил Иосифович, осознается нашим обществом постепенно. И чем дальше, тем этот масштаб становится все более явным и очевидным. О достижениях, значении его как ученого, лучше всего говорят факты. М.И. Мушинский руководил программой подготовки многотомных научных изданий, в том числе первых Полных собраний сочинений М. Богдановича, Я. Купалы, собраний сочинений И. Мележа, Я. Коласа, М. Лынькова, З. Бядули, П. Бровки и многих других белорусских литераторов.

В 2011-м, когда отцу исполнилось 80 лет, Национальная академия наук издала книгу его библиографии. В ней перечень монографий (их 13), разделов в коллективных монографиях (31), а также статей, рецензий, предисловий (их 312). Вспомню и доклады, прочитанные на научных конференциях (их 80). Только перечисление его работ  занимает 100 страниц! Как это все можно было написать?!

Папа всегда писал только от руки. Никогда не печатал на машинке, позднее и за компьютер не пересел — в этом ему помогала мама. Подготовить научные литературоведческие тексты к печати — огромный труд. Вычитать машинописный вариант, потом набор, следом корректуру. Статья – короткая дистанция, а книга в 300 или 500 страниц – марафон. Объем того, что отец успел сделать, и сегодня кажется мне нереальным, вызывает восхищение и безмерное уважение

Поскольку театральная сфера все-таки близка литературной, а гуманитарии преобладают и там, и там, то фамилия в какой-то степени помогала. Имя не надо нарабатывать «от нуля». Но я радовалась, что мы существуем в разных жанрах и пространствах. Он – в литературной критике, я – в театральной и музыкальной. И никто не может сказать: «А, это папа за тебя написал!» Ведь понятно, что невозможно одновременно и профессионально заниматься изучением литературы и театра. Когда меня спрашивали: «Так вы – дочь Михаила Иосифовича?», я отвечала: «Да, дочь. Но имею самостоятельную ценность!» В этом есть доля шутки, а все остальное правда.

Если говорить о соответствии масштабу, то достаточно давно я для себя решила, что вряд ли смогу угнаться за отцом. Поэтому не стоит устраивать соревнования – кто больше книг напишет и у кого они массивнее. Женщины в принципе любят камерность, изящество, поэтому сборник стихов никогда не будет объемнее капитального научного исследования.

К тому же в родительском доме бытом всегда занималась мама, а в моей семье – я сама. На организацию повседневной жизни, на то, чтобы выслушать детей, им в чем-то помочь, тоже нужно время. Нельзя заниматься творчеством, когда холодильник пустой, пол не метен или кто-то серьезно болеет. Поэтому лучше я сделаю меньше, но буду пребывать в гармонии со своими близкими и окружающим миром.

Твоя домашняя библиотека. Все ли книги из нее удалось прочитать и помогло ли это сформировать тот багаж знаний, который позволяет журналисту уверенно чувствовать себя в беседе с профессионалами?

– Наверное, такой цели – прочитать все – никогда не возникало. Думаю, это нереально. Когда родители получили квартиру в Зеленом Луге, а это 1964 год, она выглядела почти пустой. Без мебели, которая появилась позже. Книги были. Но не в таком количестве, как позже.

Помню, я записалась в несколько библиотек. Школьную, библиотеку домоуправления (там было много классики). Массу ценных изданий отец брал на абонементе библиотек Академии наук и Дома правительства.

Огромная домашняя библиотека собиралась постепенно. Были тут, конечно, собрания сочинений классиков – русских, белорусских, зарубежных. Самые разные словари, справочники, энциклопедии. У мамы, которая много лет преподавала в школе, потом стала автором учебников по литературе, сложилась своя, большая книжная коллекция. У брата-физика – своя.

Я собирала книги по театру, кино, музыке, альбомы живописи. Когда начала работать как журналистка, то заказывала интересные мне издания по опере и балету в московском издательстве «Искусство». Их присылали в один из минских книжных, где я их выкупала. Родители всегда выписывали разные литературные журналы. Я – то, что нужно для профессии. Журналы «Театральная жизнь», «Музыкальная жизнь», «Театр», «Искусство», «Декоративное искусство».

Замечу, и мама, и отец никогда не жалели денег на книги. Как и на пластинки, альбомы, билеты в театр. В какой-то момент, когда книги заполонили все комнаты и стали буквально выселять из квартиры, в покупке новых изданий они “притормозили”. Но все равно библиотека медленно и невольно пополнялась: на полках и сейчас много книг, написанных коллегами отца, с дарственными надписями. Есть книги, на которые он писал рецензии. Есть издания его аспирантов, тех, у кого был консультантом при написании докторских.  

Анализировала ли ты для себя, какие качества позволили отцу стать таким признанным и авторитетным в своей области специалистом?

– Конечно, анализировала. Во-первых, у папы хорошие гены. Здоровое, очень трезвое, именно народное восприятие действительности. Неслучайно Марфа Ивановна, моя бабушка, его мама, прожила почти 90 лет и работала до глубокой старости.

Есть в популярной песне строчка: «святая к музыке любовь». В родителях всегда ощущалась абсолютная любовь к литературе. Огромный интерес к классике и самым достойным новым авторам. Тонкое чувство стиля, языка, композиции, образов. Немыслимый кругозор! Отец всю жизнь развивался, читал, анализировал. Помню, моя подруга Галина Шаблинская, которая бывала у нас дома еще и в студенческие времена, сказала мне, в конце 90-ых или в начале нового века: «Многие наши однокурсники своих родителей давно переросли. А ты – нет. Поэтому тебе с ними интересно!». И это очень правильно подмечено.

Михаил Мушинский. 2007 год.Фото Игоря Кузнецова

Папа работал над новыми книгами, когда ему исполнилось не только 60 лет, и 75, и 80. Причем, когда они выходили, оказывалось, что ты держишь в руках не тонкую  брошюрку, а солидную монографию в 400-500 страниц. Конечно, это удивительный пример творческого и научного долголетия.

Думаю, все секреты этого долголетия и не поймешь, и не перескажешь. Но пару все-таки назову. Папа, всегда очень сосредоточенный на деле, был нетребовательным в быту, умел обходиться минимумом. Никакого вещизма, стремления к накопительству. Духовное всегда доминировало, существовало впереди материального. Мама всегда хорошо и с удовольствием готовила. Но все остальное… Не было дачи, которая требует много времени и сил. Не было желания часто ходить в гости и принимать гостей. Не возникла привычка к долгим дискуссиям и пустым разговорам. Такой образ жизни хорошо соответствует афоризму: «Сколько на свете существует того, что мне не нужно!».

Самое яркое воспоминание детства, связанное с папой…

– Их много.

… Мы в лесу, горит костер. Папа выкатывает из него румяную, кое-где и обгоревшую печеную картошку. И отдает, уже остывшую, нам с братом…

… Отец показывает семье новый фильм, который только сегодня забрал из проявки в мастерской. У него была любительская 8-милиметровая кинокамера, и он много снимал.

… В прихожей перед зеркалом демонстрирую родителям отдельные па классического танца и объясняю смысл, который есть в каждом движении. Папа слушает с огромным интересом. А потом с восхищением говорит: «Таня, это же страницы будущих книг!»

Помогали ли родители реализовать твой интерес к занятиям музыкой и танцем, сначала детский, а потом переросший в профессиональный интерес к балету тебя как журналиста и критика?

– Конечно. Родители купили мне пианино, как только мы переехали в новую квартира в Зеленом Луге. Выплачивали его стоимость в рассрочку, видимо, год. Замечу, квартира была полупустая, в ней не хватало самой необходимой мебели.

Мои родители  за всю жизнь ни разу не сказали: «Зачем ты столько денег тратишь на театральные билеты? Могла бы себе что-то из вещей купить!» А когда начала заниматься балетом во Дворце профсоюзов, в студии народной артистки Александры Николаевой, отец приходил на наши концерты и репетиции, снимал их на любительскую кинокамеру. То есть родители всячески поддерживали мои увлечения. Хотя было неясно, что из всего этого “вырастет”: оно станет профессиональным,  ежедневным занятием или останется просто милым хобби.

В отличие от папы, который всю свою жизнь посвятил одному (как мне видится) направлению в работе, ты очень многогранна в своем творчестве (меня, например, очень порадовали твои детские книги)…

Не могу сказать, что отец посвятил себя только одному направлению. Да, его многогранность проявлялась внутри изучения белорусской литературы. Но в передаче Белорусского радио, посвященной памяти отца, Вячеслав Рагойша, известный ученый, доктор филологических наук, точно высказался на этот счет. Сказав, что Михаил Иосифович был, по сути, многостаночником. Теоретиком и практиком текстологии (науки об изданиях классиков и не-классиков). Историком, теоретиком и практиком литературной критики. Он сам выступал как критик. Занимался источниковедением, литературоведением, был организатором науки.

Для меня в какой-то момент в освоенных жанрах и на освоенной полянке становилось не очень интересно. Поэтому шла осматривать полянку следующую. Как показали дальнейшие события, это полезное занятие. Сказки и рассказы для детей сочинялись сначала исключительно для собственных птенчиков. Когда им исполнилось три-пять лет. Потом я предложила эти короткие тексты детским изданиям, они звучали на радио.

Нечаянно оказалось: жанр востребован. Дети-то все новые каждый год рождаются! Им нужны новые произведения, в которых есть актуальные и современные сюжеты, герои, лексика.

 

 

Теперь мои стихи и короткие рассказы время от времени печатаются в школьных учебниках и сборниках для внеклассного чтения. Хорошими тиражами – по 5, порой по 10 тысяч экземпляров. Вряд ли можно заранее просчитать подобные ситуации и резонанс.

 

 

По свидетельству современников твоего папы, он очень много работал. Твоя удивительная работоспособность: более 500 статей по хореографии, музыке, театру, целого ряда книг, посвящённых белорусскому балету, сборников стихов, книг для взрослой аудитории и для детей — это пример родителей, все то же стремление соответствовать, внутренняя потребность писать или просто понимание, что без труда…

– Наверное, все сразу. Мне не хотелось, чтобы говорили: «Ну вот, на ней природа отдохнула!» С какой стати она должна отдыхать? Пускай работает! Родители всегда много и упорно трудились, для этого хватало причин и мотиваций. Наверное, доминировало стремление поддерживать свой высокий профессиональный уровень, быть авторитетным. Привычка к предельной добросовестности. Мой сын Денис как-то сказал: «Дед личным примером приучил всех тому, что работа должна быть сразу сделана хорошо. Или отлично! Что ты не должен потом пять раз переделывать». Очень точное замечание.

В советские времена можно было путешествовать внутри СССР. Но на поездки не хотелось брать деньги у родителей. Помню, отправлялась я на театральные премьеры в Москву. Ездила по «Золотому кольцу России», в Прибалтику, Армению. Рухнул «железный занавес», открылась Европа, и захотелось знаменитые города, их памятники, их архитектуру увидеть собственными глазами.  

Еще один существенный момент. Жизнь всегда была трудной. Манна с неба не сыпалась, нефтяной скважины у дома нет, акций сталелитейных заводов тоже. Чтобы обеспечить себе и семье приличный, достойный, даже не роскошный уровень жизни, надо много работать. Другого варианта не существует.

Конечно, мне всегда хотелось соответствовать. Естественное желание, чтобы родители, которые много в тебя сложили, теперь тобой гордились. Волнующий момент, когда приносишь им свою новую книгу, можешь показать превосходно изданный альбом по балету.

Приглашаешь на свой творческий вечер в Большом зале Белгосфилармонии, где новые романсы и дуэты на твои стихи споют известные оперные солисты, а музыкальные сцены исполнит хор Национальной оперы в составе 70 человек. Радостно прийти в гости к маме и папе и принести на диске или флешке новые аудиотреки – с музыкой, недавно написанной на мои стихи, которую в стране пока никто не слышал. Я всегда с предвкушением ждала этих минут, потому что знала: никто в огромном мире больше, чем мама и папа, за меня радоваться не будет.

Творческий вечер Т. Мушинской в Музее Я Коласа. Слева направо композитор Э. Андреенко, певица С. Стародетко, сын Якуба Коласа Михаил Мицкевич , Татьяна Мушинская и ее родители. 2007 год
С сыном Денисом. 1987 год.

Любить своего ребенка. Что для тебя как дочери и мамы это означает?

– Заботиться. Защитить. Создать атмосферу, в которой хочется быть, из которой не хочется уходить. Внимательно присматриваться к тому, в чем интересы подрастающего человека. Думать, как лучше проявить его пока еще скрытые таланты. Помочь реализоваться. Не лезть в его взрослую жизнь без особенной нужды. Если надо, сам расскажет.

 

Тамара Федоровна и Михаил Иосифович с внуками Денисом и Егором

Что из опыта родительского воспитания ты перенесла в свою семейную жизнь и где вносила коррективы?

Конечно, я постаралась использовать самое ценное. Во-первых, понимание, что на собственных детей нельзя жалеть ни времени, ни сил, ни денег. Все, что есть, стоит вкладывать в них. Это лучшие инвестиции, которые потом как правило окупаются. Во много раз. Если дети радуют жизненными и творческими успехами, это как будто тебе медом мажут по сердцу. Это рождает чувство глубокого душевного спокойствия и удовлетворения. Понимание, что жила и живешь не зря. Коррективы? Думаю, в чем-то я повторила ошибки родителей: подрастающих детей надо в большей степени закалять. Чуть меньше искусства, а больше спорта и свежего воздуха.

– Пробуют ли себя в разных областях твои дети и получают ли при этом безусловную поддержку родителей?

– А кто их будет поддерживать в первую очередь, если не мама с папой?! В детстве сыновья многое перепробовали. Наличие способностей можно выяснить на практике, так сказать, методом «научного тыка». Оба – и Денис, и Егор – в свое время рисовали, потому ходили в художественную студию. Денис посещал еще и танцевальную. Мама, то есть я, водила.

Старший потом увлекся историей, серьезно изучал  политологию. Окончил истфак БГУ и даже защитил диссертацию. Теперь работает журналистом. Видимо, мамины гены победили. Младший самые сложные задачки решал запросто, как  орешки щелкал. Думали, пойдет в математику. Потом его захватил футбол – в теории и на практике. Предполагали: растет азартный спортивный комментатор. В итоге нашел себя в журналистике.

Как это ни странно, не только я сыновей морально поддерживаю. Они меня тоже – в моих творческих проектах и начинаниях. Я с ними советуюсь, у них учусь. Не всегда получается так, чтобы родители и взрослые дети оставались друзьями. Однако у молодежи тоже есть чему поучиться: мне кажется, они более реалистично смотрят на жизнь, более восприимчивы к новому. У них меньше ненужного пафоса, а больше иронии. И желание хотя бы частично это перенять – достаточно перспективное занятие…

Тамара Сахарчук
Tamara

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *